Хулиан Мариас об аргентинцах

Нашла у себя черновик практически завершенного перевода статьи испанского философа Хулиана Мариаса об аргентинцах. И почему я не опубликовала его раньше? Это очень точное описание их национальных черт, кроме того, текст нравится многим аргентинцам, — хороший показатель! *** Аргентинцы — среди вас, но они не такие как вы. Не пытайтесь познать их, ведь их душа живет в непостижимом мире двойственности. Аргентинцы пьют из одного и того же бокала веселье и горечь. Они создают музыку из своего плача — танго — и смеются над музыкой чужого; они принимают шутки всерьез и из все серьезное превращают в остроты. Они не знают самих себя. Верят в толкования снов, в Фрейда и в китайский гороскоп, ходят к доктору и к лекарю — все в одно и то же время. Они называют Бога "бородачом" и насмехаются над церковными обрядами, хотя президенты не пропускают песнопений в кафедральном соборе. Они не отказываются от своих убеждений и не учатся от крушения своих надежд. Никогда не спорьте с ними! Аргентинцы рождаются мудрыми! Знают все и обо всем высказывают свое мнение! За столиком в кафе, в ток-шоу и политических программах раскладывают все по полочкам. Когда аргентинцы путешествуют, все сравнивают с Буэнос-Айресом. Ребята, они "Избранный народ"... самими собой. По отдельности их можно охарактеризовать как умных и обаятельных. Но вместе — они невыносимы в своем гаме и страсти. Каждый из них — гений, и гении не ладят между собой; поэтому очень просто собрать их вместе, но объединить... невозможно. Аргентинец способен достичь чего угодно, кроме аплодисментов других аргентинцев. Не говорите им о логике. Логика подразумевает под рассуждение и сосредоточенность. Аргентинцам свойственно преувеличивать и не знать меры, они идут из крайности в крайность со своими мнениями и своими действиями. Когда спорят, они говорят не "Я не согласен", но "Вы категорически не правы". Они любят противоречия настолько, что зовут варваркой (bárbara) красивую женщину; эрудита окрещивают бестией (bestia), простого футболиста — гением, и когда демонстрируют исключительную дружбу, тебя называют кретином (boludo). Ну а если установлен гораздо больший уровень доверия, вы услышите: "Да ты сукин сын!". Когда кто-то просит их исполнить просьбу, они не говорят просто "да", но "как же нет". Это единственный народ в мире, который начинает свои фразу со слова "нет". Когда кто-то их благодарит, говорят: "Нет, не за что" или "Нет"... С улыбкой. У аргентинцев есть по две проблеме на каждое решение. Но они интуитивно чувствуют как разобраться с любой. Любой аргентинец скажет, что знает, как можно погасить внешний долг, наставлять военных, что посоветовать всей остальной Латинской Америке, сократить голод в Африке и учить экономике в США. У аргентинцев есть метафоры со странными словами для обозначения общепринятых понятий. Например, повышение зарплат они называют... "сбалансированием доходов", рост налогов — "модификацией налоговой базы" и обыкновенную девальвацию — "резким отклонением валютного курса". Экономический план всегда "план регулирования", а финансовую спекулятивную операцию именуют велосипедом. Живут, как говорил Ортега и Гассет, в постоянном несоответствии между образом о самих себе и реальности. У них самое большое число психологов и психиатров, и они все время хвастаются тем, что они в курсе последних методик. У них умопомрачительное суперэго, но  они не упоминают, почему они дестабилизированы и вступают в кризис. У них жуткий страх показаться несуразными, но они делают вид, что их не волнует, что подумают остальные. Им свойственны предрассудки, но им кажется, что они свободны, великодушны и толерантны. Они становятся расистами, как только начинают говорить о "неграх и сраных евреях" или о "черных головушках". Аргентинцы — это итальянцы, которые говорят на испанском. Претендуют на североамериканские зарплаты и на жизнь, как у англичан. Вставляют французские фразы и голосуют как сенегальцы. Думают, как левые и живут как буржуа. Нахваливают канадское предпринимательство и имеют боливийскую организационную систему. Восхищаются швейцарским порядком и практикуют тунисский беспорядок. Они — загадка.

Такси

Что может поднять настроение и начать твой день с улыбки и желания написать несколько строк (несколько — понятие относительное, правда?) после года недоуменного взгляда перед пустыми листами тетрадей? Мой день начался с утренней спешки и такси до вокзала.

Я нередко езжу на такси, и чаще всего поездки не запоминаются, становятся рутиной, но эту я постараюсь не забыть. Если бы я писала по-настоящему, а не просто бросала слова на бумагу, я была бы счастлива и того больше — эта получасовая поездка подарила бы мне материал для рассказа.

Моя тревога, живущая за счет последних неприятных сюрпризов и невероятных разочарований, перестала меня обгладывать изнутри, будто захотев перекурить, когда я услышала "Наше радио", заливающее небезызвестную "Smile... Я иду по дороге и ботинок не жаль...". Он поехал по странноватому маршруту, обгоняя всех на пути, несясь километров девяноста в час. И тут, на светофоре, он убавил радио и спросил:

— Вы не против, если я закурю?

Я заметила, что периодически он отрывал руки от руля, чтобы протереть глаза, когда мы останавливались перед справедливым солдатиком дороги — светофором. Нетрудно догадаться, как хочет спать таксист в субботнее утро. В голове пронеслась мысль: "Так, гонит как ошпаренный, чтобы не уснуть, отвезти меня побыстрее и вернуться домой. Сижу на заднем, ремень пристегивать как-то неудобно...".

— Да, конечно, нет проблем, курите. — ответила я.

Он включил радио. Потом я поняла, что в эту секунду его посетила муза всех настоящих таксистов, вдохновляющая на разговоры о жизни.

— Спасибо! А то спать охота, должно помочь. Я чего спросил-то: подвозил как-то девушку, не спросил — закурил. Она на заднем сиденье сидела, как вы. Потом слышу, кашляет. Обернулся — а она вся пунцовая, задыхается. "Чего такое с вами?" — говорю. А она только и смогла одно слово сказать: астма. Я боюсь, остановился, побежал в аптеку, говорю: "Дайте ингалятор!". А они мне: "Какой? Они ведь разные". Ну я репу почесал и выдал: "Ну универсальный какой-нибудь или я несу девушку к вам!". Ну дали. Бегу к машине, даю ей ингалятор. Несколько секунд, вижу, что полегчало, выдохнул! Говорю: "Почему вы мне сказали, что тут дела такие, я бы не курил!". А она мне, мол, ну машина-то ваша, я думала, пронесет. "Вы что?!" — спрашиваю — "Это же ваше право, ваше здоровье и ваша жизнь!". Предлагал потом завезти ее в больницу, спрашивал, чем могу помочь, а она все: "Нет-нет, все в порядке".

— Ну бывают же истории! — изумленно сказала ему я. А как еще мне было прокомментировать этот рассказ? Тогда я не знала, что эта история станет первой из тех четырех, которые он успел мне рассказать по дороге от дома до вокзала.

Видимо, он наконец-то перестал думать только о сне и немедля продолжил.

— Я вообще ваш заказ случайно взял, уже к дому подъехал — там, рядом с вашим, а у меня автоприем стоял на запросы клиентов в радиусе двух километров. Ну не стал отменять, думаю, ладно, последний заказ на сегодня.

Новый Volvo лихо подрезал нас, тут таксиста захватила буря негодования:

— Ну и что ты тут разъездился, дегенерат? Они думают, что на новых машинах имеют право на все. Этой вон пятнадцать лет, и я на ней если влечу ему в зад, мне то что — это Renault, — тут любая запчасть три тысячи максимум. А этот дебил будет судиться с моей страховой, чтобы получить ту сумму, которую он хочет.

— Хорошая машина, просторная, высокая! Пятнадцать лет, говорите, правда?

— Ага, пятнадцать. Кожаный салон родной, ни трещинки, все кнопочки работают, все оригинальное. Ни на что не променяю!

Тут он решил продолжить рассказ.

— А тут случай тоже был. Я в Верхних Печерах, дверь распахивает девица, вся на нервах и отчаянно тараторит: "Довезете до аэропорта? У меня через 30 минут самолет!!!". Я ей говорю: "Может, не будем тратить деньги? На регистрацию вас все равно не пустят". А она: "Какая регистрация?! Я стюардесса! Деньгами не обижу, ну пожалуйста!". "Понял, — говорю, — тогда садитесь поудобнее и пристегните ремень, как в самолете". И погнал!

— И что, успели?!

— Ну а как же! Шестнадцать минут двадцать две секунды! Я могу похлеще фильма "Такси" устроить, только за доп.плату, естественно. И чтобы не так, вальяжно, с заднего сиденья, развалившись, как некоторые бывает: "Гони, я плачу". Нет, такого я не люблю.

— И сколько вышло, если не секрет?

— Да не секрет, три с половиной. Она еще открыла навигатор, который о камерах предупреждает, как только он пиликал, она клала по пятьсот рублей мне на панель. А я еще на этом заработал: сейчас же нововведение, при оплате сразу после получения штрафа скидка 50%. Ну я и воспользовался, что тянуть.

Стоит отметить, что расстояние от того района до аэропорта приличное, а стандартный тариф — рублей шестьсот.

— Успела она! Я так рад был. Заплатила прилично, но, видимо, работа была дороже. А тут была другая история. Вот так в пятницу ночью подвозил молодежь после клуба. Ну классика! — Парень, девушка и ее вечно не довольная подруга. Я-то вижу, девушке молодой человек нравится, он ее позавтракать пригласил, она не особенно отпиралась. Ну а подруга ее... Гундит чего-то постоянно. Я смекнул. Спрашиваю про адреса, кому куда ехать, подругу домой, а парочку в ресторан. Едем, паркуюсь у подъезда. Приехали, девушка, говорю. Привез я эту зануду, чтобы оставила их поскорее. А она: "Так им же ближе было...". "Как поехали, так и поехали — отвечаю — Вы выходите или по другому адресу едем?". "Нет-нет, я пойду...", — Ну прямо-таки нос повесила. И подружке своей: "Подумай о том, что я тебе сказала! Пожалеешь!". Девушка ей только и сказала сквозь зубы: "Ну иди уже, давай!".

Спрашиваю молодежь, ну что, в ресторан везу? И тут парень выдает: "Слушай, а сколько до Москвы будет?". Девушка в изумлении, даже не сказала ничего. Я говорю: "Ну, десять". Он кладёт две пятерки мне вот сюда и спрашивает: "Бензина докуда хватит?". "До Владимира — километров на двести пятьдесят". "Ну гони тогда без остановок, а то передумает". Девушка в шоке, говорит, что если расскажет кому, не поверят. Не отказывается, улыбается. Ну что, довез. В 6 выехали, в 12 были уже на Манежной площади, я в KFC уже курочку уплетал, завтракал. Оказалось, что парень москвич, а у его отца бизнес в Нижнем. Вот он и остается по делам постоянно. Нижний знает лучше, чем Москву! А вернулись они вечером на Сапсане. Я потом с ним виделся, говорю: "Так я же понял, тебе даже не Москва была нужна, а поезд с отдельным люкс-купе с душем, да? А чего гостиницу-то не снял в Нижнем, проще же было?".

— Гостиница — банально, и слишком прямой намек получается.

— Ну да. Но чувствовалось, что он ей так нравится, что она уже была готова. Я понял, когда она просекла у него полоску от кольца на пальце, когда встали на перекур во Владимире. Дальше поехала. Не стала закатывать скандал.

— И вы потом как? Домой? Еще пятьсот километров?

— Ну да, а чего. Я сам как-то пошел мусор выкидывать, с пластиковым ведром. Тут друзья подъезжают, говорят, мол, езжай с нами в Москву. Я с ведром полным стою, спрашиваю: "Когда?". А они мне: "Да сейчас, елки-палки, залезай!". Поехал, а чего, как был, в шортах, вьетнамках и майке-алкоголичке. Мусор выкинул из ведра только. И сел в машину. Через неделю вернулись. Ведро я помыл по дороге, начистил до блеска, чтобы хоть чуть-чуть оправдаться перед женой. Звоню в дверь, улыбаюсь, сияющее ведро покачивается так вот. Рожа как у кота нашкодившего, но знающего, что любят, а значит, простят. Жена только и спросила: "Ну что, выкинул мусор?". — "Ага" — говорю. Больше ни слова, вот такая она у меня.

— Ничего себе!

— А был еще случай. Тридцатое декабря. Заказ с улицы где-то там, за парком "Дубки", на Советскую площадь. Подъезжаю. Две девчонки, ну все в слезах. Едут в Питер в новогодний тур на автобусе, который отправляется...Через три минуты! Говорю им, мол, вы чего, машины летать пока не умеют. Они ревут, сил нет. Сорок пять тысяч на человека тур, новый год, все такое. "А до Питера сколько возьмете?" — спрашивает одна из них. "Ну девчонки, 30 декабря на дворе. Новый год послезавтра, а я что жене скажу? "Привет, дорогая, я в Ленинграде?" — Ну классика! Меньше чем за тридцать я туда просто не поеду!".

Они уже и на это согласны. Я спрашиваю: "Так, телефон водителя автобуса есть?". Говорят, что есть. Звоню. Мужик противный, не хочет остановиться по пути, куда могу подъехать я, и забрать девчонок. Наотрез отказывается. Через пару сотен километров остановка будет, сказал. "Ладно, говорю, хрен с тобой". Предложил им поехать до Вязников, всяко выйдет дешевле. Догоним, — говорю, — не киснуть! Ну чего, я его еще по пути догнал перед светофором. Подрезал и перегородил ему дорогу так, чтобы он не выехал никуда, высадил девчонок, —бегите — говорю. А они отнимают меня, плачут опять, все спасибо да спасибо. Стучу в дверь водиле, чтобы открыл. А этот ржет, говорит: "Ну ты настырный! Молодец! Заработал!". В тот же день я благополучно вернулся домой.

— Интересная у вас работа! Никогда бы не подумала, что такие приключения встречаются на пути.

— А то! Конечно! И без опасностей не обойтись. Хотя какие там опасности... Сели пара азербайджанцев на заднее сиденье, назвали адрес какой-то, — он мне сразу левым показался, там гаражи и пустырь. Ну я поехал. И тут чувствую, они копаться начали. А у меня вот здесь травматика лежит. Останавливаюсь спокойно, эти мне угрожают, руки свои протягивают. Я им вдарил несколько раз, думаю, они долго сидеть не могли. Пытались драться. А они метр с кепкой, а я видите — мужик в сто двадцать килограмм. Не рассчитали ребята. Я раздел их догола, шмотки забрал и уехал. 

— Ничего себе! Они так и остались ночью, голые, на дороге?

— Ну да, помнить будут, как таксистов грабить пытаться.

Мы подъезжали. В первый раз в жизни мне стало грустно, что поездка на такси закончилась. 

— Да-да, вот здесь отлично! Спасибо вам! Сколько вышло?

— Двести семьдесят.

— Держите. Спасибо вам за хорошее настроение, за ваши истории и за самое правильное радио. А то многие таксисты включают всякую ерунду...

— Ну что вы, мне же самому нравится! Всего доброго.

Я побежала к поезду, а через недельку произошло совпадение, — и тот же водитель принял мой заказ. Рассказал, что плакал от смеха на дороге весь день. Узнал, что его сын выдал в детском саду на вопрос о том, какие поговорки он знает. Его ответ был непредсказуем: "Бей бабу смолоду, будет баба золото". Оказалось, что его отец в шутку отпустил эту фразу в разговоре со своим отчимом — в том контексте, что мать его (водителя) поздно уже воспитывать. Посмеялись и забыли, а из-за перла маленького все воспитатели схватились за голову и подумали, что отец в доме — тиран. Смеялся до слез опять, уже при мне.

Здорово, когда есть такие люди, у которых есть, что рассказать незнакомым. Таксисты, попутчики в поезде, случайные собеседники в томительных очередях, эта заметка посвящается вам. Ведь так здорово нарисовать пару картин словами человеку, которого прежде не встречал, и которого уже вряд ли увидишь. 

Стамбул, вторник, двадцать четвертое марта 2015

Я сижу на скамейке на площади Султанахмет. Кажется, сегодня солнце стало все-таки весенним. Люди вокруг лениво сменяют друг друга. Передо мной возвышают свои минареты Голубая мечеть и Собор Святой Софии... Если в первом случае слух не режет, то во втором...

Кто знает, тот поймет. Минареты. Собор Святой Софии. Отдельная тема. Стамбул такой. Стамбул эклектичный.

Симпатичные невысокие дома и звенящие бегущие трамваи. Европейцы-туристы, русские, турки и турчанки "европеизированные" и "арабеизированные". Джинсы и яркая куртка. Рядом - глухая паранджа. Сколько контрастов...

Стамбул. Он кажется легким, свободным, но я думаю, я не первая, кто его боится. Кто бесстрашен по жизни, кто рвется вперед к непредсказуемости и приключениям... Кто зажимается внутри на этих прекрасных пряных улицах. Срочно требуется отвага и бесстрашие, этакие рыцарские атрибуты, в особенности русской женщине, чтобы свободно находиться здесь.

"Ты - цель номер один". Для многих с виду - кусок мяса, смотрящий по сторонам не из любопытства и интереса, а в поисках приключений ясного толка. Больше смотрят с интересом. В транспорте. Или когда перехожу дорогу. "Здесь так не одеваются". Я не ношу мини, вызывающих декольте и леггинсов с леопардовой расцветкой. Но что-то, видимо, во мне не по-стамбульски. Здесь или casual (либо его подобие) или бесформенность. Вот и разглядывают с интересом меня и мои платья. Спросите у них.

Мне хочется их безразличия. Как в Москве или Питере. Случайные взгляды там невесомы, словно перышко на пальто. Их не чувствуешь. Только так получается быть наедине с городом. С безразличием толпы.

Как же хочется понять этот город. Этого пестрого хитреца с прищуренными глазами...

Дайте мне безразличия, господа. Не одаривайте меня вниманием, представьте, что я - ваша галлюцинация, мираж, помутнение.

"А я действительно похож на галлюцинацию. Обратите внимание на мой профиль в лунном свете". (М.А. Булгаков, "Мастер и Маргарита").

Закройте и откройте следом глаза. Меня нет. Я со Стамбулом.

Стамбул, вторник, двадцать четвертое марта 2015

Я сижу на скамейке на площади Султанахмет. Кажется, сегодня солнце стало все-таки весенним. Люди вокруг лениво сменяют друг друга. Передо мной возвышают свои минареты Голубая мечеть и Собор Святой Софии... Если в первом случае слух не режет, то во втором...

Кто знает, тот поймет. Минареты. Собор Святой Софии. Отдельная тема. Стамбул такой. Стамбул эклектичный.

Симпатичные невысокие дома и звенящие бегущие трамваи. Европейцы-туристы, русские, турки и турчанки "европеизированные" и "арабеизированные". Джинсы и яркая куртка. Рядом - глухая паранджа. Сколько контрастов...

Стамбул. Он кажется легким, свободным, но я думаю, я не первая, кто его боится. Кто бесстрашен по жизни, кто рвется вперед к непредсказуемости и приключениям... Кто зажимается внутри на этих прекрасных пряных улицах. Срочно требуется отвага и бесстрашие, этакие рыцарские атрибуты, в особенности русской женщине, чтобы свободно находиться здесь.

"Ты - цель номер один". Для многих с виду - кусок мяса, смотрящий по сторонам не из любопытства и интереса, а в поисках очередного самца. Больше смотрят с интересом. В транспорте. Или когда перехожу дорогу. "Здесь так не одеваются". Я не ношу мини, вызывающих декольте и леггинсов с леопардовой расцветкой. Но что-то, видимо, во мне не по-стамбульски. Здесь или casual (либо его подобие) или бесформенность. Вот и разглядывают с интересом меня и мои платья. Спросите у них.

Мне хочется их безразличия. Как в Москве или Питере. Случайные взгляды там невесомы, словно перышко на пальто. Их не чувствуешь. Только так получается быть наедине с городом. С безразличием толпы.

Как же хочется понять этот город. Этого пестрого хитреца с прищуренными глазами...

Дайте мне безразличия, господа. Не одаривайте меня вниманием, представьте, что я - ваша галлюцинация, мираж, помутнение.

"А я действительно похож на галлюцинацию. Обратите внимание на мой профиль в лунном свете". (М.А. Булгаков, "Мастер и Маргарита").

Закройте и откройте следом глаза. Меня нет. Я со Стамбулом.

Стамбул

Находясь в другой стране, нужно выхватывать самые вкусные моменты из повседневной реальности, находить бриллианты не только в очевидных местах, но и в сперва неприметных глазу.

"Я Вам не скажу за всю Одессу..."

Так вот и я не скажу обо всей Турции. Ибо не видела, не знаю. А вот Стамбул... 

Стамбул - огромный мегаполис в два раза больше Москвы. Да, Первопрестольная - не самый большой город на Земле. Да и пробки здесь бывают весьма приличные. В Стамбуле абсолютно нормально провести полтора-два часа в дороге, сменить три-четыре вида транспорта. Честно говоря, я не ожидала такого масштаба и такой... разнородности. Поясню. Есть абсолютно современные "богатые" кварталы, где отсутствуют или почти отсутствуют любопытные взгляды, где чисто или относительно чисто (я имею ввиду концентрацию окурков на асфальте) и где след глобализации уж очень заметен. 

Это очень красивый город. Эклектичный. Без особых вульгарностей. На любой вкус найдется эстетическое наслаждение. Правда. Тонкие узоры мечетей, стеклянные кубы - представители архитектуры ХХI века, старинные деревянные дома с причудливыми балконами, высокие башни, Босфор, конечно Босфор...

Это очень вкусный город. Мясным пиром правит телятина. Чего только с ней не делают! Этакий гастропир. Вечный. За 15 лир или 50. Объедение. А какие сладости! Я заново полюбила лукум (кто бы знал, что существует столько его разновидностей!). Но самое главное открытие для меня - я влюбилась в кофе. Я, тот человек, который всю свою жизнь морщился при его запахе и утверждал "Никогда-никогда в моей жизни". И вот так. Крепость сдалась. Про кофе - отдельно. Кофе - пропуск. Кофе - ритуал. Кофе - друг. Кофе - помощник. Кофе - расческа для мыслей. Это был трейлер. Развернуто о кофе - позже. 

Я по натуре любопытное создание и иногда все еще застреваю в возрасте почемучки. Привожу вот такой лист весьма интересных фактов, которые мне удалось обнаружить за то время, которое я провела здесь. 

Филологические и бытовые удивления, я бы назвала это так.

1) Цвет траура здесь - зеленый. Цвет свежей травки. Весьма веселого цвета автомобильчики возят мертвеньких человечков.

2) На открытие магазина принято дарить вот такие цветы. Опять ритуальная тема, я не специально, правда-правда :) 

3) Дурак - это остановка, бардак - это стакан, кулак - это ухо, кабан - полупальто, кот - джинсы, сарай - это дворец, табак - это тарелка.

4) Ну а зато шапка - это шапка, чай - это чай. Кстати, первое - турецкое слово.

5) В аутентичных районах взгляды по сторонам идущей в одиночестве дамы наводят местных на мысль:  "Ищет". Это в тему фиг в кармане и моего непонимания (ну что стоит оставить меня в покое?!).

6) Здесь еще не почила профессия чистильщика обуви. Правда, этой услугой пользуются исключительно мужчины, как я заметила. (Негоже даме ноги задирать!)

7) В марте в Стамбуле нежарко. Обманчивый и по-восточному хитрый этот месяц в здешних краях. Солнце слепит глаза, а руки мерзнут от ветра. Так что на вопросы а-ля "Как у тебя дела в теплой Турции?" хочется ответить "Да как-то не жарко...".

Список пополняется...

Москва

Москва - город с тонкой душевной организацией. Пожалуйста, не бросайте читать на этих словах. Я, как и вы, частенько бурчу, приезжая сюда, или просто заводя разговор о столице-матушке: "Фу-фу-фу, пробки. Фу-фу-фу, все злые. Фу-фу-фу, все зациклены на "зарабатывать" и "тратить"..."
Каждый раз, приезжая сюда, я пытаюсь смотреть шире и глубже. И я не о переходах и московской подземке, господа-любители сарказма. Я о том, кто она такая, Москва. Город - это люди, но не только они, не только толпа. Тем более, город с такой историей.

Думали ли Вы когда-нибудь, что каждый город можно представить как человека? Поясню. Петербург для меня - высокий, стройный, не лишенный стати, господин в длинном темно-сером пальто, поднявший воротник, дабы защитить себя от северного ветра. Кажется немного снобом, но он имеет право - он образованный эстет с врожденным чувством прекрасного. Непредсказуем, но на нелюбовь в лучшем случае отзывается холодным гранитным равнодушием, не задерживая взгляда своих серых глаз. Любит удивлять. Едва заметно улыбается уголком губ на Ваши слова: "Да... Это Питер". И бредет себе дальше. Вот таким я вижу наш город, уловили?

Москва - этакая его тетушка. Нарумянена, в соболях, щеголяет русским китчем перед гостями иностранными. Порой надевает по перстню на каждый пухлый палец и пять цепей разной золотой пробы на шею. Первопрестольная. Для чего это всё? Чтобы припоминали, кто здесь первая барыня.

Это она. Но за этой бриллиантовой заманчивой пылью в глаза - тонкая натура, которую можно почувствовать только впустив в себя то ощущение чистоты своего сердца, открытости  взгляда, кристальной восприимчивости, когда говоришь человеку: "Да всё, конечно, понятно. Только вот теперь... давай-ка по душам". Он опускает глаза в пол, потом перебрасывает взор на стену, будто ищет слова, после - на тебя и робко спрашивает:  "Ты уверен, что хочешь это услышать?". На твой безмолвный кивок головой он начинает рассказывать свою историю.

В какой-то момент Москва будто бы сказала: "Ты думаешь, что ты и миллионы других меня понимают?". И я начала сомневаться в благоразумии моей категоричности.

Я не помню день, не помню месяц и даже год. Я приезжала к этой расфуфыренной тетушке на пару часов, в редких случаях - на день или на два. И она согласилась рассказывать мне. По чуть-чуть.

Она не хотела конкретики, не хотела утяжелять правду словами-булыжниками: "В общем, суть такова...". Она вела меня за руку и давала почувствовать. Её рассказ далеко не окончен. Но сейчас её образ сытой и порой хамоватой купчихи, кичащейся своим "гостеприимством", становится для меня прозрачным. За ним я вижу другое.

В этом "теле" таятся сильный характер, создание, научившееся терять и отпускать, прощаться, а главное - прощать, как и любая мудрая русская женщина. Она кричала: "Добро пожаловать, гости дорогие!". А её жгли, сносили, покупали и перепродавали, закладывали и перестраивали. "Ты должна быть другой".

Провозгласив себя столицей ростовщичества, она сама невольно стала продажной. Но что поделать - назад дороги нет.

Хотите, чтобы она с Вами заговорила? Хотите увидеть сердце купчихи? Сверните с больших улиц в тихие московские дворы в Хамовниках, например. Смотрите не на фасады, смотрите больше на оборотную сторону. Так честнее. Бродите по холмистым переулкам, забыв про GPS, позвольте себе потеряться. (Не бойтесь, она сама выведет Вас к тому, что Вам необходимо увидеть).

Ей свойственно петь и плясать, собирать толпу в хоровод, сыпать шутками да прибаутками, но Вы знаете... Если Вы готовы отбросить весь скепсис, оставив только долю сарказма, который она с Вами с удовольствием разделит, звонко ехидно посмеявшись над самой собой. Если Вы готовы, может быть, она молча, что совсем не свойственно для неё, обнимает Вас, как обняла меня, залив Ваши глаза золотым солнцем, и скромно скажет вслед: "Ну, приезжай еще. У меня всегда есть, что тебе рассказать". Вы обернетесь и так же, как она тогда, улыбнетесь уголком губ, поднимете руку в воздух на мгновение и пойдете на вокзал, твердя себе: "Кажется, я начинаю что-то понимать...".

Черногория, особенности национального вождения

Ну вот ещё один таксист почти обиделся в ответ на мои попытки пристегнуть ремень.
– Что Вы, не нужно, не нужно!
– Ах да, необязательно? – улыбнулась я и бросила эту затею с безопасностью на горных дорогах.
Он мгновенно преобразился в лице и начал рассказывать про свою жизнь.

Вот такая страна, вот такой народ. Вот так и пойми нас, славян, после этого.